Страх и мягкая сила

История с поправками к Конституции Дагестана не завершилась их принятием депутатами республиканского парламента. Она, несмотря на свою завершённую (на данный момент) юридическую сторону, продолжается. Иногда с комическим оттенком. Иногда – с трагическим. Но, так или иначе, вопрос с конституцией и спорами вокруг неё ярко отображает тот общественно-политический кризис, в котором мы все находимся.

Коротко о поправках. Поправки к Конституции Дагестана, если смотреть в целом, приводят её в соответствие с федеральной конституцией: уточняются полномочия депутатов НС РД, Правительства и Главы РД, органов местного самоуправления, а также мировых судей.

Все эти поправки в прошедший четверг, 27 ноября, абсолютным большинством голосов депутатов НС РД были приняты: 74 депутата проголосовали «за», 2 – «против», 2 – воздержались. Ещё 11 депутатов не голосовали вообще.

Из общей массы поправок основное внимание общественности, СМИ и экспертов привлекли три группы статей: 1) регулирующие ответственность главы Дагестана за территориальную целостность; 2) позволяющие Главе РД избираться на свою должность неограниченное количество раз; 3) устанавливающие обязанность Главы РД отчитываться перед Народным собранием РД за деятельность Правительства РД.

«Нас топят»

Общественные деятели, выступающие против поправок к Конституции. РД и подававшие в мэрию Махачкалы заявку на проведение митинга против поправок, заявляют, что через различные анонимные телеграм-каналы против них началась информационная война.

Отметим, не все действовали анонимно. К примеру, депутат Госдумы от Дагестана Султан Хамзаев и его помощник Ян Иванов , который по совместительству является членом Общественной палаты Дагестана, дошли до того, что связали позицию общественников с сепаратизмом.

«Недовольство поправками…может закончится уголовными делами о сепаратизме для группы общественников…. Они прямо сомневаются в конституционном строе, где за целостность России и субъектов отвечает президент страны. Тема очень серьёзная…» – написал Иванов.

Общественники крайне удивлены, что их умудрились сделать сепаратистами. Мэр Махачкалы Салман Дадаев не одобрил митинг. На митинг никто не вышел, общественники заранее предупредили, что не выйдут. Несмотря на это, 26 числа полиция начала стучать в двери активистов, вызывать их в отдел. 

«Я серьёзно озабочена ситуацией, сложившейся вокруг нас – руководителей сегментов гражданского общества в Дагестане. В соответствии с действующими федеральными законами, 25 октября нами, двенадцатью руководителями общественных организаций и движений, была подана заявка о проведении митинга 27-го числа. В 14 часов 26 октября стало известно, что нам отказали. Я обзвонила своих коллег-соратников, сказала, что разрешение на митинг не получено и что мы не выходим. Никто не вышел. Но 26 октября в десятом часу ночи двое полицейских зашли ко мне в квартиру, не спросив разрешения, как к преступнику. Капитан полиции сказал, что по поручению начальника ОП по Ленинскому району УМВД Махачкалы должен вручить мне предостережение. А там из текста следует, что мы чуть ли не экстремисты», – рассказала «Черновику» председатель Общественного совета гражданского общества Республики Дагестан Арапат Курбанова . 

Предостережение поступило из-за митинга. Правоохранители предупреждают, что проведение этого митинга создаёт условие для совершения противоправного деяния, ответственность за которое предусмотрено ст. 20.2 КоАП РФ.

Вероятно, власти боялись, что организаторы могут всё же его провести, или это была акция устрашения на будущее.

Под прицелом правоохранительных органов оказались все организаторы несостоявшегося митинга.

«Для того чтобы вручить предостережение, мучили людей звонками, домой ночью приезжали. В мою квартиру пытались ворваться, меня дома не было. Жена открыла. Она очень сильно разнервничалась, позвонила мне. Я им сказал, что не хочу с ними встречаться, мне не о чем с ними говорить. Что я нарушил? Я представляю, если они ко мне так звонят, как они с другими общественниками общаются!» – рассказал общественник Деньга Халидов .  

Общественники, которые подписались под заявлением о проведении митинга в качестве организаторов, считают, что их «топят».

Из-за начавшейся против них агрессии они обратились в Генпрокуратуру России.

Основные страхи…

Общественный протест против этих поправок, а также нервозность дагестанцев, участвующих в СВО на территории Украины, связаны с существующими страхами. Эти страхи дагестанская власть ввиду динамичного падения её авторитета развеять или же дать надёжные гарантии, что они не сбудутся, не может.

Эти страхи заключаются в том, что, по ожиданиям части общественников и политиков, какая-то часть Дагестана руководством нашей республики может быть передана соседней Чечне. А поправки в этой связи воспринимаются как некий механизм, который позволит властям Дагестана и Чечни сделать это кулуарно и минуя сложные бюрократические процедуры.

Как подтверждение можно привести слова депутата НС РД Артура Исрапилова на заседании парламента, когда тот заявил, что в обществе такой страх есть.

«Тут говорят, что мы что-то недоговариваем, что для передачи земель никакой референдум не нужен и мы росчерком пера можем передать наши земли соседям или ещё кому-то. Я с этим не согласен...» – говорит депутат.

Заметим, что эти страхи настолько токсичны, что общественники и политики (как системные, так и оппозиционные) предпочитают официально их никак не озвучивать, но… в ходе публичных дискуссий намекают на них, а в кулуарных беседах говорят прямо.

Это понятно, так как республика наша – многонациональная, тёплыми отношениями с соседями мы гордимся и бережём их, поэтому всегда есть риск, что на подобные публичные заявления последуют обвинения в «разжигании вражды между братскими народами». Помимо этого, есть и страх того, что к персонам озвучивших это общественников будет персональное внимание властей Чечни.

Если эти страхи конкретизировать, то можно заметить две основные, возможно, где-то конспирологические версии возможного развития событий.

Тяжёлое наследство

Версия первая – передача территорий. Она заключается в том, что Дагестан в ходе уточнения своих административных границ может отдать Чечне ряд приграничных территорий, статус которых носит спорный характер.

Порядок и ясность в этом вопросе могли бы дать результаты работ по установления границ Чечни и Дагестана. Они были объявлены в 2018 году. Руководителями рабочих групп стали спикеры парламентов Дагестана и Чечни – соответственно, Хизри Шихсаидов и Магомед Даудов .

В 2019 году вокруг процесса установления границ стали разворачиваться скандалы. Основная причина скандалов: дагестанская сторона работы по установлению границ (несмотря на допуск блогеров и СМИ до отдельных мероприятий) проводила в закрытом режиме. Тогда же активно шли слухи о давлении неких лиц, заинтересованных в том, чтобы рабочая группа установила, что граница пролегала немножко неправильно и надо бы её слегка откорректировать.

Последнее официальное сообщение по данному поводу, которое имеется в распоряжении «Черновика», датируется июнем 2021 года.

Тогда Минимущество РД в лице замминистра Хабиба Джанаева заявляло, что по результатам проведённых работ по установлению границ между Дагестаном и Чечнёй были выявлены накладки земель друг на друга.

«На сегодня Чеченская Республика внесла данные в ЕГРН по муниципалитетам, нами эта работа была проведена ещё в 2018 году. В связи с этим выявляется накладка. Мы заявили правительству, что готовы к переговорам. Такая же позиция и у соседней республики», – пояснил замминистра.

«В моём представлении границы между субъектами должны быть условными. Я понимаю, что есть юридическая сторона этого дела, должны внести в реестр. Исторически так сложилось, что вот здесь территория моя, вот здесь – моего соседа. И если люди с твёрдым намерением сядут за стол переговоров, они придут к компромиссу, сделают шаг для сохранения добрососедских отношений, чтобы могли ходить друг к другу», – дополнил тогда министр Заур Эминов .

Накладки выражаются в том, что в марте 2019 года чеченская сторона внесла в кадастровый реестр девять спорных участков, ранее принадлежавших Дагестану. 2 апреля 2019 года парламент Дагестана направил письмо протеста коллегам из Чечни, Федеральной регистрационной службе России и представителю президента России на Северном Кавказе с просьбой отменить «одностороннее» определение границ. А 16 апреля 2019 года Магомед Даудов и Хизри Шихсаидов официально объявили о приостановке работ по внесению информации о границе в госреестр.

Отметим, что тяжёлый вопрос границ между Дагестаном и Чечнёй поднялся в период правления Владимира Васильева и перешёл (по наследству), как обременение, в ведение Сергея Меликова и нового спикера НС РД как руководителя рабочей группы Заура Аскендерова .

…На сегодняшний день административная граница Дагестана, как того требует федеральное законодательство (через привязку геометками), не установлена. Данные (проект) о границах Дагестана, судя по открытым данным, в ЕГРН не внесены, переговоры, опять-таки, неизвестно, проходят или нет. А если всё скрыто за завесой тайны, то… информационную пустоту в обществе в связи с отсутствием официальных данных и комментариев ответственных чиновников заполняют слухи и страхи.

Обычные «пацанские» заявления вроде: «Да я вам говорю, нормально всё будет!..» – общество не удовлетворяют.

Соответственно, на поправки к Конституции РД, избавляющую главу РД от ответственности за территориальную целостность, сторонники этой версии развития событий смотрят как на потенциальную возможность властей республики легализовать конечные результаты определения границ.

При этом есть риск, что может получиться так, что за возможные потери тех частей Дагестана, которые дагестанцы считают своей территорией, но которые в ходе установления административных границ и «переговоров» оказались не нашими, глава республики уже ответственности нести не будет. Следовательно, ему нет необходимости вмешиваться в рабочие процессы.

«Если установлено, что это не наша территория, то что я буду вмешиваться? А за нашу территорию – конечно, буду вмешиваться!» – это, возможно, то, что прозвучит в ближайшее время в официальных СМИ, если события начнут разворачиваться в негативном ключе. А Народное собрание… «Народ! Это вы его избрали, с них и требуйте!» – примерно такой ответ следует ожидать обществу.

А что Москва? Как говорят злые языки, регулярные визиты в Администрацию президента России (АПР) по этому поводу были у Сергея Меликова и Рамзана Кадырова примерно в феврале-марте. К чему в конечном итоге они там пришли, неизвестно.

Но отдельные источники, владеющие ситуацией, настаивают на том, что АПР в какой-то мере самоустранилась от вмешательства в этот вопрос. Её позиция проста: пока какая-либо проблема не вызывает серьёзной дестабилизации в регионе и не грозит массовыми протестами, она (проблема) находится в зоне ответственности местных властей. Соответственно, как и о чём местные руководители договорятся, то (если это не противоречит общефедеральным интересам и законодательству) и примут в Кремле.

Влияние Рамзана Кадырова уже давно достигло федерального уровня. Но Кремль не знает, как его применить

Новая федерация?

Как старая Конституция России, так и новая её версия разрешают объединение регионов (с согласия парламентов этих регионов). А новая конституция страны в статье 67 позволяет формирование федеральных территорий, позволяющая перенарезать любой субъект или субъекты страны под объявленные стратегическими задачи руководства России.

Ускоренное решение территориального вопроса между республиками (его правовая сторона) в этом случае снова выступает как механизм, позволяющий, в случае необходимости, провести объединение субъектов страны.

Учтём, что вопрос о возможном объединении субъектов России, причём не только Северного Кавказа, достаточно активно дискутировался в 2017–2018 годах. И судя по кругу лиц (политиков, экспертов, лидеров общественного мнения), вбрасывавших этот вопрос в информационное поле страны, этот вопрос прорабатывался качественно, и от общественного мнения отчасти зависело то, чтобы это чьё-то пожелание оформилось в конкретное решение. Но тогда этот вопрос отложили. Сейчас к этому вопросу, вполне возможно, могут вернуться.

Отсюда и второй страх, вытекающий из первого и помноженный на то, как развиваются события в стране и за рубежом. Он заключается в том, что… на базе ряда республик Северного Кавказа, где ядром будет выступать Чечня, может появиться новый субъект Российской Федерации. Со столицей в городе Грозный.

Конечно, формировать Горскую или Терскую республику образцов 1918–1919 годов мало кто решится – слишком большая разница между республиками Северного Кавказа и слишком много ломается интересов политических и силовых кругов.

Но… Здесь общественность и эксперты обращают внимание на то, что как в Москве, так и в регионе проводятся некие информационные мероприятия, подготавливающие общественное мнение к тому, что, во-первых, административные границы между субъектами не являются чем-то важным, а во-вторых, значительные территории других республик, в частности, Дагестана, исконно не дагестанские. Следовательно, хорошо бы им вернуться в родную гавань. Вместе с какой-либо гаванью (да, речь – о выходе в том числе к Каспийскому морю).

На эти информационные усилия можно было бы не обращать внимания, если бы не серьёзный уровень их поддержки.

Так, по данным «Черновика», отдельные представители ФАДН активно продвигают идею о том, что все конфликты на значительной части Северного Кавказа связаны с административными границами между республиками и выстраиваются в некую ось нестабильности:

1) Спор между Северной Осетией и Ингушетией (по вопросу Пригородного райо-на);

2) Спор между Ингушетией и Чечнёй (по землям, переданным Чечне);

3) Спор между Чечнёй и Дагестаном (по ряду спорных территорий и, потенциально, Ауховскому району РД);

4) «Спящий» вопрос Ногайской степи с непонятным дальнейшим развитием;

5) Внутренние земельные споры в Дагестане (конфликт гор и равнины);

6) Внешние вопросы с разделёнными народами Дагестана (Грузия, Азербайджан).

И если эти границы (кроме международных, конечно же) убрать, то… и предмет спора, по мнению отдельных экспертов ФАДН, исчезнет. Или хотя бы заморозится. Забавно, но эта наивная точка зрения имеет влияние на руководство ФАДН…

Параллельно с этим наблюдается какая-то небывалая активность разного рода блогеров и историков, проживающих в Чеченской Республике и за её пределами, которые безапелляционным тоном утверждают, что те или иные территории являются исконно чеченскими, а не дагестанскими.

Формируемое ими (блогерами и историками) общественное мнение, конечно же, не является официальной позицией чеченских властей. Но! Всем известно (а это уже и официальная, и неофициальная их позиция), что в чеченском демократическом обществе ничего не происходит без разрешения руководства республики.

И раз такие историки и блогеры существуют, значит… кому-то это выгодно.

«А почему какой-то новый субъект может возникнуть именно вокруг Чечни?» – напрашивается логичный вопрос. Отвечаем.

Влияние главы ЧР Рамзана Кадырова растёт в геометрической прогрессии. «Куда девать Рамзана?» – вопрос не риторический и не праздный. Очевидно, и это подтверждают многочисленные российские политологи, что Кадыров явно вырос из субъекта федерации и является претендентом на федеральную должность.

С момента начала СВО и участия в конфликте формирований из Чечни стало понятным, что он может смело претендовать на высокую должность в силовых структурах. Но… В адатах России не всегда принято назначать представителя кавказских народов прям в руководители какой-то структуры. В заместители – ещё возможно.

Поэтому, как можно предположить, Рамзан Кадыров возглавит силовую структуру только тогда, когда какой-нибудь чеченец возглавит какое-либо региональное управление ФСБ… Это отдельная история, и её в разных силовых структурах помнят и боятся.

Отсюда формирование (наспех) нового и крупного субъекта на юге страны с прямым выходом на международные страны и логистические маршруты может рассматриваться как некая благодарность верному руководителю одного из важных регионов страны.

Подчеркнём, что всё сказанное в этом разделе – только предположение развития событий.

Укрепление позиций

Поправки настолько серьёзно повлияли на общедагестанские настроения, что не остался в стороне и Муфтият Дагестана. Помощник муфтия Айна Гамзатова заявила на прошлой неделе, что «главная проблема дагестанцев в том, что многонациональная республика не приемлет никого извне, я не могу не констатировать этот факт». В то же время, сопротивляясь варягам, дагестанцы не могут принять и своих, так как каждый –  «царь»».

Муфтият Дагестана уверен в будущем республики, несмотря на наивность федеральных экспертов

«Конечно, много более-менее известных фамилий покинули регион. Кто-то находится в местах заключения, кто-то – за рубежом, а кому-то дали рабочие места за пределами республики, чтобы как-то нейтрализовать их влияние на судьбу Дагестана», – говорит Гамзатова. Она считает, что Меликов не мог и не может самостоятельно требовать отменить пункт об отмене ответственности за территориальную целостность Дагестана, так как «за каждым пунктом изменений стоит решение АП, Кремля или прокуратуры, называйте как нравится, в любом случае попадёте в цель».

Она считает, что подогревание ситуации разговорами о том, что Кадыров претендует на весь Кавказ, является бредом.

«Потому что у Кадырова есть выделенная ему для управления территория. И даже если как амбициозный политик он захотел бы выйти за пределы чеченской территории, он не сделает ни одного шага без ведома президента РФ. В этом его исключительность!» – уверена Гамзатова.

За территориальную целостность Дагестана бояться не надо, заявляет помощник муфтия, так как за неё, как и за другие части страны, отвечает президент России. «Я уверена в том, что президент России никому и никогда не станет «раздаривать» дагестанские земли!» – говорит помощник муфтия.

«И это делается во избежание в будущем любых соблазнов, внушаемых извне, на то, чтобы пресечь кулуарные «шепталки» об автономии, отделении региона и т. п. А на Кавказе, будем откровенны, они вспыхивают нередко», – анализирует Гамзатова. В то же время она доверяет искренности таких общественников, как Шамиль Абдулаев …

Отметим, что Муфтият РД как мощная влиятельная организация, по сути представляющая собой «государство в государстве», показала свою поддержку руководству республики. Ведь и республика поддерживает духовные организации.

К примеру, 17 октября этого года за подписью вице-премьера РД Руслана Алиева появилось постановление правительства РД об утверждении госпрограммы «Взаимодействие с религиозными организациями и их государственная поддержка» с 2023 по 2025 годы.

Программа предусматривает финансирование разного рода мероприятий, которые будут проводить религиозные организации республики (не только исламские) в области борьбы с терроризмом и экстремизмом, укрепления общественно-политической стабильности в обществе и прочее.

На всё про всё выделяется 72 млн рублей (или по 24 млн руб. в год)…

В то же время заметим, что влиятельным сегодня в стране становится не тот, у кого много денег или административного ресурса, а тот, у кого имеется прямое влияние на людей. Муфтият Дагестана – из числа таковых. Он может с лёгкостью собрать сегодня 20 тысяч мужчин на площади с ресурсом в 200 тыс. человек (это отмечают отдельные исследователи религиозных организаций Дагестана).

В этом плане мирная (мягкая) сила муфтията легко соперничает (правда, строго в регионе, а не за пределами) с вооружёнными силами, подконтрольными как Рамзану Кадырову, так и Евгению Пригожину . Поэтому если вдруг и будет разворачиваться сценарий создания некоей горской республики в центре с Грозным, то… политическое влияние последнего на Дагестан всё равно не обойдётся без контактов с единственным реальным институтом влияния (Муфтията РД) на дагестанцев…

P. S. Если подводить итог данной публикации, то следует сказать важное: несмотря на игры и игрища политиков, чиновников и депутатов, Дагестан в его исторических границах всё равно отстоят. Его отстоят те, кто делал это не раз и не два, и без оглядки на какую-либо столицу. Дагестан как субъект России отстоят простые Дагестанцы.

Да, это не обойдётся без латентных и явных споров и конфликтов, но народная мудрость (опирающаяся на многовековой опыт совместного с соседними народами сосуществования) не позволит развиваться обстановке в республике в несправедливом русле.

Жаль только, что обществу и новому поколению политиков и чиновников (более грамотному и патриотически настроенному) придётся тратить время не на развитие, а на исправление того наследия, что им оставят нынешние руководители. Извлекать «мины», заложенные нынешними политиками под стабильность развития республики, – задача сложная, но народ Дагестана с этим справится. ]§[